голосом. — Если доберёмся до валунов, о которых рассказывал Каттай…
Естественно, я не разбрасывался истинным именем направо и налево. Мало ли какая магия может существовать в этом мире.
— Не успеем, — хрипло ответил Тоттер. — И ты недооцениваешь размеры. Для мертвоплута разнести их раз плюнуть.
— Чем же мы его привлекли? — Йелма закусила губу. Лицо девушки исказилось от страха.
Точка быстро росла, обретая поистине громадную форму. Воздух загудел, содрогаясь от размаха огромных крыльев, — никак не меньше маленького чартерного самолёта. Тень промелькнула над нашей стоянкой, и день на миг обернулся сумерками.
— Парень, — со спокойной уверенностью произнёс Тоттер. — Ты же был до конца честен с нами?
Отпираться было бессмысленно. Каким-то образом он раскусил меня.
— Мог кое о чём умолчать…
Оба бронзовых искателя воззрились на меня с таким видом, будто я их предал. Старик вскинул лук к небесам.
— Мертвоплут пришёл за тобой. Я вижу его ярость. Если выживем, объяснишься, — сказал он и, прицелившись в кружившую над нами фигуру, выстрелил.
Стрела устремилась ввысь; с её острия срывался огонь, который не потухал — напротив, чем дольше он летел, тем больше набирал силу. И вот к облакам устремилась настоящая комета, издававшая оглушительный рёв.
— Всё зверьё в округе распугаем! — услышал я крик Симреда. Йелма так же громко ответила:
— Но на шум может явиться кто-то похуже монстров!
Стрела, неотличимая от ракеты, полетела к мертвоплуту. Тот резко взмахнул крыльями, надеясь увернуться, но стрела последовала за ним, словно привязанная.
Неудивительно, что местные не нуждались в винтовках. Магия с лихвой перекрывала все потребности в огневой мощи.
Мысленно я уже праздновал победу — и сочинял новую ложь, которую скормлю искателям. До того, как я увидел лук старика в действии, на крайний случай я планировал победить их и принудить выполнять мои приказы, хотя бы на какое-то время. Но если у Тоттера припасено несколько таких снарядов, лучше решить вопрос мирно.
Рассуждения оказались бессмысленными.
Мертвоплут, оставив идею уклониться, выбросил навстречу магической комете две нити, по которым струились молнии. Они столкнулись на полпути, и ударная волна от их соприкосновения прокатилась по джунглям. Качнулись ближайшие грибы-переростки, сверху посыпались мелкие веточки и листва.
Монстр же ничуть не пострадал. С победным рёвом он спикировал с небес и приземлился, попутно повалив десяток деревьев.
После взрыва в ушах стоял противный писк, но я всё-таки различил, как Тоттер невозмутимо сказал:
— Ну, вот и всё. Больше у меня ничего нет.
В каком это смысле — всё? Кто берёт с собой в поход всего одну зачарованную стрелу?
Тварь неторопливо подбиралась к нам. Повадки у неё были такими же садистскими, как у её птенца. Она будто знала, что магические стрелы у старика закончились.
Смертельно бледный Симред скороговоркой выдал:
— Зря мы встряли! Ты же сказал, он пришёл за мальчишкой! Сбеги мы, мертвоплут бы нас не тронул, и…
Накладывая новую, уже простую стрелу, Тоттер ухмыльнулся краешком рта:
— Разве этому я учил тебя? Бросать людей на произвол судьбы?
Душевный порыв старика был приятен, однако сейчас он был совсем не к месту. Поступи искатели так, как предлагал Симред, они оказались бы в безопасности — и дали бы мне развернуться со своими способностями.
Я всё ещё мог бросить их. За те секунды, что монстр разделывается с искателями, удрать в форме тушканчика. Вряд ли мертвоплут отпустил бы убийцу своего отродья так легко, однако шанс был.
Тем не менее я решил вернуть любезность Тоттеру, который встал на мою защиту.
И заодно отобедать целым мертвоплутом.
— Отвлеките его! Хотя бы на секунду! — выпалил я, поспешно стягивая одежду. Ещё запутаюсь в ней после превращения. В меня упёрлись три изумлённых взгляда, в которых читалась общая мысль: он спятил перед лицом смерти.
Йелма вскрикнула, когда я стал перевоплощаться в тушканчика. Я внутренне скривился: она не отреагировала так даже на появление мертвоплута, а из нас двоих он представлял куда большую угрозу.
Напрягшись, я выстрелил всеми шипами разом, перетёк в человеческий облик, затем вновь стал зверем… Шипы исправно отросли заново, и я помчался к кустам, разрывая дистанцию.
В отличие от птенца, взрослый мертвоплут не растерялся, увидев моё преображение. Он лихо отбивал шипы; его щупальца занялись исключительно мной. Они рассекали воздух, и каждое их касание могло убить меня, — но пока удавалось увернуться.
Ну же! Почему они медлят?
От них требовалось всего-то переключить внимание мертвоплута на себя, чтобы я смог попасть в него иглой.
Если искатели вздумали сбежать под шумок, оставив монстров разбираться между собой, я найду их и сожру. Когда закончу с птицей, конечно.
Мертвоплут понял мои намерения и двинулся наперерез. Его чёрные глаза были прикованы ко мне, венчик алой шерсти на морде подрагивал, будто тварь в нетерпении причмокивала губами. Её щупальца разрезали вековые деревья и подворачивавшиеся камни с возмутительной лёгкостью.
Очередной прыжок вышел не совсем удачным. Я оступился, и тварь немедля воспользовалась ошибкой: нити рванулись ко мне разъярёнными змеями.
Нет!
В ту же секунду из-за спины в крыло твари ударил ядовито-зелёный луч, оттолкнувший её на пару метров. Похожие на сабли когти пропахали на почве глубокие борозды.
На этом атака не закончилась: птицу объяло изумрудное пламя, которое принялось вгрызаться в неё. От душераздирающего визга монстра голову будто сдавило тисками. Даже когда он замолчал, в голове продолжали звучать его отголоски.
Разве у Тоттера не закончились магические стрелы?
Я перевоплотился в Каттая и обернулся.
Искатели застыли в неестественных позах, связанные тонкими полупрозрачными путами, которые источали тусклый зелёный свет. Йелма завопила, и рты всем троим заткнули мгновенно появившиеся кляпы.
Я попытался шагнуть к ним и обнаружил, что меня сковывают такие же верёвки. Я дёрнулся — без толку. По крепкости они не уступали стальному тросу.
— Ох и заставил ты меня побегать, малыш!
Из зарослей выступила молодая женщина, одетая в чёрный мешковатый балахон. На кайме откинутого капюшона был вышит изящный серебряный орнамент — человеческие кости, скованные цепью.
Черты лица незнакомки были неестественно безупречны. Она выглядела как прекрасная, но бездушная кукла, созданная умелым мастером. Её тёмные миндалевидные глаза неотрывно следили за мной. Короткие русые волосы были уложены в образцовое каре; ни волоска не выбивалось из причёски.
В одной руке женщина держала простой короткий жезл, увенчанный маленьким черепом. Я предположил бы, что обезьяньим, не будь у него трёх глазниц вместо положенных двух.
Почему-то при виде жезла я почувствовал прилив паники. Он быстро схлынул, однако я невольно вздрогнул. Женщина заметила это. Запрокинув голову, отчего показался очерк нежной белой шеи, она мелко и как-то по-старушечьи захихикала:
— Узнаёшь, чем в тебя разум вколачивали! Но сбегать нехорошо. Понимаю, последний ритуал вышел исключительно болезненным, но как иначе срастить разум зверя с человеческим? И то, что ты сбежал, а не попробовал напасть, когда в обряде возникли… осложнения…
Она на мгновение задумалась.
— Мне даже показалось, что кто-то вмешался в него, представляешь! Но это чушь! Мы были одни. Даже на третьем слое Бездны никто не подберётся ко мне незамеченным!
Сразу вспомнилась девушка из галереи. Нет, это точно она закинула мою душу в этот мир…
— Так вот, о чём я? Ах да, мальчишка! Вижу по твоей морде, ты не просто переварил его память. В тебе зародилось новое сознание — смесь безликого и раба. И ты тут же бросился в бега.
Она притопнула изящной туфелькой, смотревшейся до боли неуместно посреди джунглей.
— Плохо, скверно! Раб обошёлся мне недёшево — хороший материал трудно достать. А поймать живьём безликого и вовсе великая удача. И ты чуть не удрал! Еле нашла тебя и твоих новых друзей по остаткам своей энергии. Повезло, что вы решили пошуметь и облегчили задачу. Вдвойне повезло, что ты теперь можешь перевоплощаться на втором слое — значит, у меня всё получилось. Славно! И благодаря тебе я обзавелась новыми игрушками. Но больше не бегай от меня. Хотя ты не сможешь, когда я закончу с тобой…
